Ямвлих

Ямвлих. Теологумены арифметики.

Единица (monas) – начало числа, существующее до всякого полагания. Она называется "monas" (монада) от "menein" ("пребывать постоянно"), потому что единица, на какое бы она ни распространялась число, сохраняет неизменным один и тот же вид (eidos) ; например, единожды три – три, единожды четыре – четыре: очевидно, что единица, перейдя на эти числа, сохранила один и тот же вид и не сделала число другим. Все образуется единицей, которая все объемлет своей потенцией (dynamei). Если не актуально (energeiai), то по крайней мере в виде семени (spermaticos) она содержит все логосы, заключенные во всех числах, а также, разумеется, и в двоице; так что она и четная, и нечетная, четно-нечетная, и линия, и поверхность, и объемное тело, кубическое и сферическое, среди пирамид же она – все от тетраэдра до пирамиды с бесконечным числом углов208. Она и совершенная, и сверхсовершенная, и неполная209, и пропорциональная (analogos), и гармоничная (harmonice), и первичная (prote), и несоставная, и вторичная, и иррациональная (diametrice), и рациональная (pleyrice), и охватывающая в своем равенстве и неравенстве все фигуры, как показано во "Введении"

Лукомский Л.Ю. Ямвлих Халкидский и неоплатонический синтез философии и теургии

В знаменитой книге польского писателя и ученого Яна Потоцкого "Рукопись, найденная в Сарагоссе", написанной в начале XIX века, в числе прочих достопримечательных историй, рассказываемых героями романа друг другу вечерами во время странствий по Испании, излагается и следующая.* Вечный Жид Агасфер вспоминает детские годы, проведенные им в Александрии, и, упомянув о своем тогдашнем интересе к разнообразным религиям, пересказывает содержание бесед с египетским жрецом Изиды Херемоном, просветившим его в экзотерических вопросах жреческого служения египтян. Смысл его рассуждений таков. Египтяне, как и иудеи, почитают единого Бога, собственного отца и собственного сына и единственного отца Бога, само добро, начало всего и источник понятий первейших созданий; Он – первооснова, Бог Богов, монада единства, предшествующая существованию и творящая основу для существования, ибо от него исходит существование бытия и само бытие, и потому он называется также Отцом бытия. Именование же этого единого Бога бывает разным: когда речь идет о божественном разуме, его называют Эмеф; когда о словесном истолковании – Тот или Эрмет (отсюда – греческое Гермес); когда о божественном творении – Амон; когда о покровительстве искусствам – Пта; когда о добре – Озирис. Поскольку Бог вступает в самые разнообразные отношения, то он и почитается как собирательный и бесконечно разнообразный; таким образом, не кощунствуя, можно говорить и о множестве богов. У человека же имеются два духа – злой и добрый. Помимо единого Бога и многих богов, упоминаются и другие сверхъестественные существа: духи;** герои, души которых близки к природе духов; ангелы; архангелы, отождествляющиеся с архонтами; князья зодиака и чистые души.

Евнапий. Жизни философов и софистов

Родиной Порфирия был Тир, первый среди древних финикийских городов, и предки его были людьми небезызвестными. Он получил достойное образование и достиг в нем 456 таких успехов, что был слушателем у самого Лонгина, и за короткое время стал украшением своего учителя. Лонгин в то время был своего рода живой библиотекой и ходячим музеем, он особенно любил заниматься критикой древних, как это делали до него многие другие, и самым известным из них всех был Дионисий из Карий. Сперва, в сирийском городе, Порфирия называли Малхом (говорили, что слово это означает "царь").[12] Порфирием же его назвал Лонгин, отразив в этом имени признак царских одежд.[13] Под руководством Лонгина Порфирий достиг вершин образованности, овладев, как и учитель, в совершенстве всей грамматикой и риторикой. Но Порфирий приобрел склонность не только к таким занятиям, потому что был в нем стараниями учителя запечатлен всякий вид философии. Ибо Лонгин среди живших тогда мужей был во всем самый лучший, и огромное множество его книг и теперь находится в обращении, восхищая читателей. И если кто-либо выражал свое мнение о ком-нибудь из древних, то это мнение не принимали до тех пор, пока его не поддерживал Лонгин своим критическим замечанием. Так, приобретя основы образованности, всеми замеченный, Порфирий захотел увидеть великий Рим, дабы овладеть той мудростью, которая была в этом городе. Когда же в скором времени он появился в Риме и вошел в тесное общение с великим Плотином, то забыл всех других и предоставил всего себя этому философу. Ненасытно поглощая образованность [Плотина] и родниковые потоки его вдохновенных слов, Порфирий, как он сам говорит, через некоторое время вошел в круг его учеников, а потом, побежденный величием слов Плотина, возненавидел тело и человеческое бытие и поплыл на Сицилию через пролив и Харибду, где плавал, говорят, и Одиссей.[14] Он не желал жить в городе и не хотел слышать голоса людей (таким способом избегая и страдания, и удовольствия), а поселился на Лилибеуме (это один из трех мысов Сицилии, обращенный в сторону Ливии). Там Порфирий предавался плачу и морил себя голодом, не принимая приносимой ему пищи и "убегая следов человека".[15] Но великий Плотин "соглядал не беспечно"[16] за всем этим, но сам, своими ногами, последовав туда...[17] или же послал ученика, чтобы тот все узнал, и нашел его лежащим и смог сказать ему такие ободряющие душу слова, что та была почти готова отлететь от тела, а также укрепил и его тело, дабы оно держало душу.[18]

Ямвлих. О Пифагоровой жизни

Вот как он подготовился к воспитанию учеников. И когда молодые люди приходили к нему и выражали желание учиться у него, он соглашался не сразу, но лишь после того, как устраивал им проверку и испытание и прежде всего спрашивал, как они себя ведут с родителями и остальными родственниками. Затем он смотрел, смеются ли они не вовремя, или молчат, или слишком много разговаривают. Он также рассматривал некоторые их стремления, знакомых, с которыми они общались, и их отношения с этими знакомыми, и чем они большей частью занимались днем, и почему им случалось радоваться или огорчаться. Кроме того, он наблюдал их внешний вид, и походку, и все телодвижения в целом. Изучая черты, которые были выражением их характера, он принимал внешние проявления за признаки скрытого в душе нрава. Того, кого он так экзаменовал, он держал в ожидании еще три года, проверяя, много ли в нем твердости и истинной любви к учению и достаточно ли он пренебрегает общественным мнением, чтобы презирать почести. После этого он предписывал пришедшим к нему пятилетнее молчание, испытывая их способность к самоконтролю, так как владение речью - наиболее трудный вид самоконтроля, как открыто нам теми, кто учредил мистерии.

Ямвлих. О Египетских мистериях

Ведь одно дело -- природа демонов, а другое --призраков. Положение тех и других совершенно обособлено друг от друга. Точно так же и хорег призраков отличается от великого вождя демонов. И ты, без сомнения, согласен с этим, когда говоришь, что этими людьми не привлекается никакой демон. Итак, чего же более всего достойным окажется, пожалуй, такое священнодействие или предсказание будущего, которое совершенно не имеет отношения ни к богу, ни к демону? Стало быть, следует знать, какую природу имеет это творение чудес, и ни в коем случае не пользоваться им и не доверять ему. Далее, существует и другое, худшее, чем даже это, истолкование священнодействий, которое выставляет в качестве причины прорицания некий принимающий многообразные формы и пользующийся многими способами род обманчивой природы, изображающий из себя богов, демонов и души умерших. Я поведаю тебе в ответ на это рассуждение, которое я когда-то услышал от излагавших его как-то халдейских пророков.
Применительно ко всеобщей и ни в каком частном облике не содержащейся души видится бесформенный космический огонь, являющий собой целостную, единую, неделимую
и неоформленную душу всего; у очистившейся души видны огненная печать и чистый, несмешанный огонь, и в этом случае проступают ее сердечный огонь и чистый и стойкий облик, и вместе с возвышающим вождем она с радостью следует благому волению и сама обнаруживает присущий ей действительный порядок.

Subscribe to Ямвлих